Пейзаж
Жанр пейзажа, возникший в России с конца XVIII столетия и активно начавший входить в отечественное изобразительное искусство со второй половины XIX века, сегодня актуален и популярен.
Современное искусство. Это пугающее, как детская страшилка, и прилипчивое, как ярлык, contemроrаrу art, многообразно однообразное и обезобразненное до оскомины: бессмысленно беспредметные «картины» - много масла, много холста, безнадежно-непонятные объекты и инсталляции, занудливо перепевающие достижения авангарда, полусумасшедшие перформансы, надуманные «кураторские» проекты «для своих». Или одемократиченные широтой вкусов салонно-лессированные, гламурно-лубочные пейзажи и иные картинки «а-ля рюс» с Крымской набережной или других «художественных развалов».
Все это обилие несусветной несуразицы, весь этот «отвал» современного искусства, напрочь лишенный сколь-либо внятной культурной традиции, на самом деле лишь подчеркивает значимость и достоинство подлинных мастеров живописи и рисунка, продолжающих традиции столь знаменитой русской школы. Правда, среди них по большей части представители старшего поколения художников. Поколение же 1980-х, и уж тем более молодых художников все чаше поддается технологическому соблазну, заменяя искусство рисунка, что называется, «от руки», карандашом и красками, всевозможными компьютерными программами, коллажами и фотографией.
Набирающая силу фотография как вид изобразительного искусства, созвучная времени и мироощущению современного человека, бесспорно, имеет своих ярких мастеров и достойных представителей, чьи фотографии сродни картинам. Жанр пейзажа в фотографии постепенно вытесняет пейзаж B его классическом значении.
Пейзажи Константина Путинцева стоят в современном искусстве особняком. Благодаря мастерству художника - прекрасной школе рисунка, виртуозности линий и безупречному владению техникой акварели, редкому чувству цвета, подлинному живописному видению, строгости и законченности композиции - Путинцеву удается так передать натуру, что она способна отразить мощные состояния природы, превращая сиюминутное в вечное. «Акварель, - говорит Константин Путинцев, - техника интересная, необычная, довольно изощренная и сложная, B ней непросто что-либо изменить, особенно, когда делаешь работу "по-мокрому": попал или не попал - в тот момент, в тот тон, в то состояние, которое хотел передать. Одно неверное движение или случайный затёк - и работа пропала. Маслом, гуашью можно накладывать любые красочные слои, а в акварели ничего изменить практически нельзя». Удивительно, как свою внутреннюю эмоциональную энергетику художник передает с такой легкостью. Его небольшие по размеру акварели смотрятся монументальными и законченными произведениями.
Пейзажи Путинцева - это стихи. Они спокойны и красивы, они восхищают и умиротворяют. В них хочется погрузиться, раствориться, слиться с этим мирным благополучием природы. Он романтик и лирик. Он видит красоту и гармонию мира, он отвергает то, что может
разрушить мироздание - как в душе, так и в творчестве. Природа совершенна и всевластна, человек лишь ее маленькая часть. Константин Путинцев понял это на просторах России, в горах Латинской Америки и Швейцарии, в снегах Аляски и в пустынях Австралии. Он объездил практически весь свет от Новой Зеландии до Канады, от Китая до Шотландии, от Русского Севера до юга Африки. Париж, эта культурная Мекка, раскрывает и литературный дар художника. Он
восклицает: «О, Пари, о Пари...» и пишет путевые заметки и эссе, языку и стилю которых мог бы позавидовать и маститый писатель. И загадка русской души - столь же комфортно Путинцев чувствует себя в православных храмах и буддийских монастырях Японии… Но жить может только B России.